Л.Н. Приль
НОВО-АРХАНГЕЛЬСКИЙ СКИТ
ПО ДОКУМЕНТАМ ТОМСКИХ АРХИВОВ

Ново-Архангельский скит – одна из белокриницких старообрядческих обителей, существовавших в начале ХХ в. на территории нынешней Томской области. В течение двадцати лет своего существования (1910 – 1931 гг.) история скита связана с личностью Афанасия Семеновича Журавлева, известного в старообрядческой среде как епископ Ам-филохий. Отсутствие документов о его жизнедеятельности после 1917 г. стало причиной появления домыслов и неправдоподобных версий [1. С.22-23; 2. С.165]. Из истории скита в советское время известен только один факт – печатания антибольшевистских листовок в 1921 г. [3. С.7-8]. Но ни последствия этих событий, ни дата прекращения существования скита не были известны исследователям.
Задача данной статьи – обозначить основные вехи истории Ново-Архангельского скита и жизни епископа Амфилохия, сделав акцент на событиях 1918-1931 гг., сведения о которых отсутствуют в литературе. Ключевые источники для раскрытия темы – архивно-следственные дела 1922-1923 гг. и 1933 г. Нам уже приходилось говорить о специфике и уникальности информационного потенциала этого рода источников [4]. Выявленные све-дения требуют перепроверки другими видами источников, поэтому публикация новой информации необходима для ее дальнейшей верификации исследователями (подтвержде-ния или опровержения).
Ново-Архангельский скит – самая поздняя, по времени возникновения, старооб-рядческая обитель на территории Александровской волости. С 1880-х гг. здесь существо-вали Михаило-Архангельский монастырь, затем Успенский мужской и Покровский жен-ский монастыри. В 1910 г. к отшельникам на р. Большая Юкса подселились насельники шамарского Вознесенского монастыря – иноки Амфилохий (Афанасий Журавлев), Паф-нутий (Петр Акиншин) и послушник Николай Блинов, считающиеся основателями скита [2. С.165; 5. Л.292]. Амфилохий хорошо знал «затомскую» тайгу, т.к. почти десять лет (с 1892-1893 гг.) прожил в Михаило-Архангельском монастыре [6. Л.114].
Ново-Архангельский скит удалось официально зарегистрировать по ходатайству игумена Амфилохия и скитской братии в январе 1914 г. Тогда в обители проживало 10 на-сельников [7. Л.11]. 20 сентября 1916 г. в Томске Амфилохия рукоположили во епископа Уральско-Оренбургской епархии, и разрешили ему, по его просьбе, в дальнейшем наблю-дать за жизнью молодой обители и посещать ее [8]. В начале 1917 г. Амфилохий уехал в г. Уральск, но в 1918-1919 гг. ежегодно посещал Ново-Архангельский скит. В 1918 г. епи-скоп вместе с Нифонтом и другими иноками построил для себя уединенную келью в 1-1,5 версте от основных построек обители [5. Л. 298].
В это время Амфилохий, будучи епископом урало-оренбургским, в связи со смер-тью пермского епископа Антония (сентябрь 1918 г.), на съезде в Миассе был временно избран управляющим Пермско-Тобольской епархией. Похоронив в ноябре 1919 г. брата, томского епископа Иоасафа, «по просьбе Совета Епархий уже с приходом Соввласти при-нял временное управление Томской епархией» [5. Л. 307; 6. Л.114]. Таким образом, на ко-роткий промежуток времени под его началом оказались три старообрядческих епархии – собственная урало-оренбургская, пермско-тобольская и томская. Эта ситуация была чрез-вычайной, т.к. в случае смерти единственного епископа могли остаться вдовствующими епархии всего урало-сибирского региона. И уже к концу 1920 г. Амфилохий рукоположил двух епископов – Тихона и Иоанникия, Тихона (Сухова) на томскую кафедру, Иоанникия (Иванова) на пермско-тобольскую епархию. Сам же остается на своей, уральской [5. Л. 309, 310; 6. Л. 114]. Когда Амфилохий возглавлял новые для себя епархии, то управление ими осуществлялось из Томска и из Ново-Архангельска. В 1933 г. он сказал об этом так: «После его [Антония] смерти …я в 1920 г. из Перми свою резиденцию перенес в Томскую епархию, находясь большее время в монастыре» [5. Л.307].
В архивно-следственном деле Томского губернского суда выявлены подробности событий 1921 г., когда в Ново-Архангельском скиту печатались антисоветские листовки [3. С.65-66]. Инициаторами издания были московский начетчик, апологет старообрядчест-ва Ф.Е. Мельников и бывший священник Д.И. Суворов. Их кипучая энергия, опыт участия в общественной жизни подталкивали к идейной борьбе с большевиками. Первая прокла-мация, напечатанная на машинке, по выражению Амфилохия, была «нравственного со-держания, тихого плана» [6. Л.115]. В дальнейшем Д.И. Суворов уговорил Ф.Е. Мельни-кова продолжить работу по изготовлению листовок, используя привезенный типограф-ский шрифт. Тексты листовок от имени «Агитационного отдела Сибирской боевой орга-низации» писал Ф.Е. Мельников, печатал «каточком по рамочке» Д.И. Суворов [6. Л.115].
Остальные жители скита не разделяли взглядов на необходимость активной борьбы с советской властью. Священник Иоанн (Юрков) и инок Нифонт (Блинов) были против изго-товления листовок, считая, что «это не наше дело» [6. Л.115]. Не разделял идею активной борьбы и епископ Тихон [6. Л. 203].
Амфилохий занял компромиссную позицию, он пытался «отсоветовать», но все же не запретил печатание листовок: «Я говорил им, что не надо, указывал, что даже если весь Томск восстанет, и то толку не будет» [6. Л.115]. Однако, черновик одной листовки («Само-державным комиссарам») написал он сам, затем Ф.Е. Мельников ее «перевел по-своему», т.е. существенно отредактировал [6. Л.115]. По мнению екатеринбургских исследователей, твор-чество Ф.Е. Мельникова отличают такие черты, как «литературность» и «политизирован-ность» [2. С.161], это характерно и для томских текстов.
С начала 1921 г., от того момента, когда в скит приехал Д.И. Суворов, и до конца марта, когда был арестован епископ Тихон, в уединенной келье были напечатаны тиражи 8-ми различных листовок в количестве от 60 до 100 экземпляров [6. Л.119, 170]. Д.И. Су-воров распространял листовки, рассылая их по почте знакомым старообрядцам, в том чис-ле епископу Андриану (Бердышеву); были отправлены конверты в Иркутскую и Алтай-скую губЧК и Л.Д. Троцкому. Всего было разослано 30 конвертов [6. Л.40, 57].
Часть тиража Амфилохий отвез в город Тихону, но из-за ареста тот ничего не успел распространить, а возможно, и не собирался это делать. После недолгого ареста Тихона изготовление и распространение листовок прекратилось. С весны по сентябрь 1921 г. скит порознь покинули Ф.Е. Мельников, затем Амфилохий, и осенью Д.И. Суворов. Эпизод с изготовлением листовок, основная часть тиража которых осталась в скиту, возможно, так и был бы забыт, но в декабре 1921 г. в томском военкомате был арестован Д.И. Суворов, а 13 июня 1922 г. и Амфилохий. Следствие по делу длилось больше года. Арестованные по-лучили опыт проживания в тюрьмах Уральска, Новониколаевска, Томска и Москвы. В июне 1923 г. в Томске состоялся открытый судебный процесс. За контрреволюционную работу подсудимые А.С. Журавлев и Д.И. Суворов были приговорены к расстрелу. Позже ВЦИК, по ходатайству томской общины, заменил его на 5 лет заключения [6. Л.256-257].
Находясь в томском Доме принудительных работ, Амфилохий мечтал вернуться в скит, о чем говорил посещавшему его Нифонту. Срок заключения окончился в августе 1926 г. и уже осенью он возвратился в обитель (… 6. Л. 376). В это время население скита уменьшается. В октябре 1926 г. священник Иоанн (Юрков) уехал в соседний Покровский женский монастырь, вел там службы и обслуживал приход на р.Чулым.[] Год спустя уез-жает Нифонт, напутствуемый Амфилохием; путь его лежит на р.Парбиг [5. Л. 326 об.].
Сам Амфилохий в это время живет в скиту «пустынником». Руководство Ураль-ской епархией в это сложное время находилось в руках Иоанникия [5. Л. 309 об.], как ве-роятно, и во время тюремного заключения епископа-отшельника. В 1930 г. умирает Иоан-никий. В связи с этим в Ново-Архангельский скит приехали депутаты от Омско-Свердловской епархии с просьбой занять освободившуюся кафедру. Амфилохий согла-сился служить временно, до избрания нового епископа [5. Л. 309, 311об., 316]. Из скита в Свердловск он уехал в декабре 1930 г. [5. Л. 311]. С его отъездом ликвидация старообряд-ческих обителей пошла быстрее. Предварительно можно сказать, что процесс осуществ-лялся в два этапа: 27 ноября 1930 г. из Горшковского сельсовета было выселено 37 «ли-шенцев», т.е. лишенных избирательных прав. Среди них были 31 монах, 2 священнослу-жителя, 1 торговец, 2 кулака [9. Л. 13]. А в 1930 и 1931 гг., по словам монахини Покров-ского монастыря Н. Шмагриной, женский монастырь обложили непосильным налогом. Чтобы заплатить «преподнесенный» налог, монахини распродали имущество монастыря и разъехались [5. Л.108].
В 1931 г. Амфилохий приехал в скит на несколько дней «по делам своей кельи». Но уже никого не нашел, келью «совершенно опустошили, а послушника, старичка Терентия, арестовали и послали куда-то на работы» [5. Л. 325 об].
Так в 1931 г. прекратили существование «затомские» старообрядческие обители, – Ново-Архангельский скит и при нем келья Амфилохия, а также Покровский монастырь. Жизнь самого епископа-отшельника, тесно связанная с историей Ново-Архангельского скита, оборвалась осенью 1937 г. в г. Тара Омской области.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Вургафт С.А., Ушаков И.А. Старообрядчество: Лица, события, предметы и символы. Опыт энциклопедического словаря. М.: Изд-во «Церковь», 1996.
2. Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. – Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2000. – 182 с.
3. Долотов А. Церковь и сектантство в Сибири. - Новосибирск: Сибкрайиздат, 1930. – 128 с.
4. Приль Л.Н. Информационный потенциал источников УФСБ РФ по Томской области и проблемы изучения жизнедеятельности старообрядческих общин // Документ в меняю-щемся мире. – Томск, 2004 г. – С.211-215.
5. УФСБ РФ по ТО. Д.П.-3844.
6. ГАТО. Ф. Р-117. Оп.1. Д. 216.
7. ГАТО. Ф.3 Оп.77. Д. 63.
8. Сибирская жизнь. 1916 г. 20 сентября.
9. ЦДНИ ТО. Ф.80. Оп.1. Д. 45.